- Ты выбрал подходящее место для отдыха, Алан. Только здесь ты можешь нечаянно обнаружить на стене в коридоре пятна крови и следы от пуль. Неудобные кровати, странные личности и просроченные консервы ждут тебя, - ухмыльнулся Лоуд и направился на второй этаж к себе в комнату, скрипя половицами.

На меня накатила какая-то волна безумия. Я щёлкал и щёлкал затвором фотоаппарата, пока не кончилась плёнка. К концу съёмок я чувствовал себя ужасно вымотанным и измученным, как будто это я, а не хлипкий фотоаппарат, работал на пределе возможностей, как будто мой пульс с каждым мгновением, с каждой упавшей на подоконник каплей, стихал.
Проснулся на полу ванной комнаты. Шеей я ощущал шероховатый ремешок от фотоаппарата. Руки мёртвой хваткой вцепились в его железный корпус, как две бешеные собаки, делящие между собой добычу.

- Алан, а тебе не кажется, что он сам, - Морти указал пальцем на тень, пробежавшую по стене, а затем дёрнул головой, - ну, немного того? По глазам видно, что человек не совсем в себе.

Комната была всё ближе и ближе...

- Да, возможно, - кивнул я, - А что с ним? Ты его знаешь?

Я попытался встать, но холодная плитка ("Она такая мягкая, о господи, только не говори Джейн, что я здесь спал, она не должна знать, она монстр...") неосязаемыми щупальцами схватила меня за горло и вернула в королевство Морфея ("Она не должна знать... Она не переносит... Любит три ложки сахара в кофе").
Во сне я только и делал, что фотографировал Тьму, а она мне, разумеется, позировала. К сожалению, все мои находки, вроде полуобнажённой груди ("Джейн... Убьёт меня... Ненавидит... Три ложки сахара в кофе") с ней не проходили, потому что её идеально чёрная кожа сливалась с идеально чёрным туманом, повисшим в моей комнате.
Затем я снова проснулся.

- Нет. Но чую, что он не особо рад нам. Странный он, дёрганый.

После того, как Лоуд отвёз Руди на его "работу" и самолично узрел всё, что там творилось, его осенило. Он нашёл панацею от своего недуга. Спасение. Спасение в издевательстве над трупами - клиентами Руди. Это странное занятие приносило ему неимоверное удовольствие, несопоставимое ни с каким другим. Даже просмотр немецкого порно, будучи укрытым тёплым пледом и поддерживаемым колой и чипсами не сравнится с этим. И Лоуд спасся. Отчасти. Приступы прошли, как и навязчивые действия, разрушающие психику парня изнутри, но он приобрёл другой недуг. Маниакальность, извращённость, похотливость. Вот и сейчас он стоит в своей комнате, сжимает в руке телефон, на дисплее которого красуется "Руди". Издав нервный смешок, парень нажал кнопку вызова.

Стоило Морти замолкнуть, как затих и Алан. Парень понял, что даже при абсолютном молчании, в клубе не так уж и тихо, как могло казаться ранее. Жужжит люстра-вентилятор над головами парней, одинокая муха, проснувшаяся так рано, ползёт по стеклу, шумно перетирая лапки.
А где-то наверху верещит мобильный телефон. Четыре раза, разделяемые небольшими паузами, телефон проигрывает незатейливую мелодию и умолкает.
Морти и Алан, словно получив один и тот же сигнал, одновременно подняли головы. Их взгляд упёрся в потолок. Не найдя там ничего интересного, Алан опустил глаза почти мгновенно. Морти на несколько секунд позже.

Утро нового дня началось с писклявого верещания будильника. Тяжело вздохнув, Морти вынырнул из сна на поверхность и слепо ударил ладонью по телефону. Ещё минуту он лежал с прикрытыми глазами, вслушивался в звук проезжающих мимо клуба машин, тихое жужжание, издаваемое вентиляцией, завывание сквозняка в стенах здания.
Открыв глаза, парень машинально глянул на часы. Цифры расплывались и бегали от его взгляда.
- Очки надо? - Раздался голос у самых ушей Морти.
Руди всегда обладал своеобразным чувством юмора. На этот раз он забрался в постель Морти и ждал, пока тот проснётся.
- Чёрт побери, опять ты за своё? Гневно воскликнул Морти, выхватывая очки из рук Руди.
Цифры на часах - 13:45.
- Ты очень долго спал, и я решил тоже прилечь, вздремнуть. - Невозмутимо ответил Руди, медленно слезая с кровати.
- Спасибо, что одет.

Чуть позже оба парня спустились на первый этаж за завтраком. Пока Мортимер, потирая переносицу, изучал меню, Руди разглядывал официантку, хищно улыбаясь.
- Она хороша, да? - Вынес приговор Руди, повернувшись к другу.
- Не в моём вкусе. - Сухо ответил Морти, не отрываясь от меню.
Девушка, словно и не слышала последних слов, разглядывала свои бледные, как мел, руки.
- Именно поэтому ты всегда будешь одинок. - Развёл руками темноволосый парень и повернулся к официантке. - Милочка, мне, пожалуйста, большую чашку кофе без молока.
Официантка по имени Роуз кивнула и побежала в подсобку. Зашипела кофеварка.
- Знаешь, что? - Спросил Морти, таким тоном, словно он снова закипал изнутри, как каждый раз, когда злился. - У них в меню нету курицы под винным соусом.
- Потому что такое дерьмо ешь только ты. - Руди улыбнулся. Одновременно злорадно, и совсем безобидно, намекая на то, что это всего-лишь шутка. Эту его улыбку можно было видеть на лице Руди чаще, чем остальные выражения лица.
Перепалка продолжалась бы и дальше, если бы в подсобке не стихла кофеварка, и официантка не вышла в зал с большим картонным стаканом, дымящимся и ароматно пахнущим кофе.
- Мистер Моузер, первый заказ за счёт заведения. - Сказала Роуз, протянув Мортимеру стакан.
Руди наигранно насупился, скрестил руки на груди.
- Ах ну да, я же позабыл, что у меня с людьми не клеится. - Посетовал он. Официантка всё так же не обращала на него никакого внимания.
Тем временем Мортимер уселся за столик и достал из кармана небольшую книжку. Ту самую, которую он читал вчера.
- Мне скучно, братец. - Руди сел напротив и начал отбирать у Морти книжку.
Роуз понимала, что с мистером Моузером что-то не так. За долгий срок работы в заведении она не видела в клубе ни одного нормального человека.

Раздался громкий хлопок входной двери. В здание ввалилась дюжина одетых в белые фартуки мужчин и женщин. Помещение, несколько месяцев простоявшее в тишине и пыли, вдруг ожило. На витринах зазмеились гирлянды. Пыль взлетела со столов повисла в воздухе, как туман над озером ранним-ранним утром; однако через пару минут холл наполнился свежим, летним воздухом, а здание практически парило над землёй от своей лёгкости.
Кухня наполнилась привычной музыкой: гремели тарелки, ополаскивались под холодной водой одинаковые круглые стаканчики, трещала духовка. Швабра зашуршала по когда-то белоснежно-чистому кафельному полу.
Клуб скинул с себя привычную замкнутость. Не стесняясь, он распространял запахи готовящейся еды по улице. Вывеска на стеклянной двери сменилась с "закрыто" на "снова открыты :)".
Однако, когда первый посетитель переступил через порог заведения, в клубе остались лишь две официантки, наедине с громким радио.

Лицо посетителя искривила улыбка, представив на суд общественности все его блестящие, до блеска отполированные тридцать два зуба. Зачесав свои набриолиненные волосы назад, он радостно подмигнул официантке, стоявшей за стойкой.
- Виски, пожалуйста, - ослепляя своей улыбкой официантку, попросил парень.

Подгоняемый тёплым ветром в спину, в клуб вошёл парень. Первым бросался в глаза его тёмный пиджак, одетый, несмотря на почти тридцатиградусную жару. Молодой человек запросто мог бы сойти за какого-нибудь мафиози, наряди его в пальто и сунь ему в руку "томмиган".
Не глядя по сторонам, он двинулся к барной стойке.
- Бармен, колу со льдом мне и этому обаятельному молодому человеку, пожалуйста! - Крикнул он официанткам, обворожительно улыбнувшись. - Я плачу.
Затем, обращаясь уже к одинокому посетителю, Ричард прошептал:
- Я подсяду, да?

- Конечно, - засиял парень. - Присаживайтесь.
Парень достал из кармана своих дорогих брюк салфетку и начал тщательно полировать стул собеседника.
- Как новая, - слепил белизной своих зубов парень.

Всё утро следующего дня Ричард высыпался после работы и небольшой попойки с новым другом. Даже во сне парень помнил каждое слово, каждый момент из вчерашнего вечера. Он помнил, как его внезапно начало клонить в сон, и как заплетающимся языком он пожелал спокойной ночи, попросил у официантки ключ от номера. Помнил, как допивал по дороге в номер колу со льдом и виски. Помнил, как отчаянно забилось его сердце, когда он вошёл в казавшийся бесконечным коридор на втором этаже ("он такой же длинный, как твои кишки, намотанные на забор" - шептал ему на ухо знакомый голос). Помнил напряжение, с которым его вспотевшая ладонь искала замочную скважину, чтобы затем вставить туда ключ. Помнил и облегчение, когда он уже изнутри закрывал дверь.
Стук сердца сменился верещанием будильника.